Дед Радим задумчиво покачал головой.

— Боюсь, что если нет хранителя, то никак.

Хранителя в доме Молчановых не было. Там всего-то жило сейчас три человека: Тихон с Егоркой и их матушка. Ну и теперь Богдан с Владом.

— А как найти хранителя для их дома? — спросил я.

— Если у рода есть будущее, то хранитель сам появится, — ответил дед Радим.

Это было, конечно, странно. Но я понял, что другого ответа у старика не будет. А потому кивнул и пошёл к саням.

И уже собираясь сесть в них, обернулся и спросил:

— Дед Радим, а сколько тебе лет?

— Много, — засмеялся старик. — Очень много! Столько не живут!

— Ну, много, так много, — вздохнул я и сел в сани.

К дому мы подъехали в тишине — никто нас не встречал, посторонних не было, своих во дворе тоже.

После всех сегодняшних событий у меня сердце сжалось от тревоги, и я поспешил в дом.

Но оказалось всё в порядке. Егор Казимирович, Прасковья, Матрёна, Глеб с Данилой и Марта с Полиной сидели в столовой и чинно обедали.

Я даже растерялся от неожиданности. С одной стороны, для обеда было уже поздновато, а для ужина — ещё рановато. Но вот домашние собрались за одним столом.

И когда мы с Мо Сянем зашли, они не вскочили, не заволновались. Наоборот, отнеслись очень спокойно и как-то буднично.

— О! Володя! — лениво произнёс Глеб. — Присоединяйтесь к нам!

Мы с Мо Сянем от неожиданности помыли руки и сели за стол, хотя ни он, ни я не были голодными.

Но, увидев разносолы Прасковьи и ощутив вкус её замечательных блюд, я понял, что готов полноценно пообедать. А потом взять добавки.

Накладывая себе в тарелку обжаренных на гриле овощей и парочку запечённых отбивных с грибами и сыром, я спросил у Прасковьи:

— Мы можем немного поделиться припасами с Тихоном?

— В счёт жалованья? — спросил Егор Казимирович.

— В качестве поддержки, — ответил я. — Я там двух бойцов оставил. И завтра ещё двоих или троих отвезу. Надо их на довольствие поставить. А то там последний хрен без соли доедают…

— Понял, — сказал Егор Казимирович. — Выделим припасов.

А я повернулся к Прасковье.

— Эклеров бы, — попросил я. — А то матушка Тихона болеет.

Прасковья улыбнулась.

— Приготовлю. Мне Тихон сразу приглянулся. Он хороший человек.

— И работник хороший, — добавил Егор Казимирович.

И у меня на душе сразу же потеплело.

Что ж, теперь можно было со спокойной душой заняться Глебом и Данилой, точнее, их культивацией.

— Как ваши дела? — спросил я парней.

На что Глеб нахмурился и ответил:

— Лучше не спрашивай…

Глава 19

— В смысле не спрашивай?! — растерялся я.

Данила с Глебом совсем сникли. Они сидели, понурившись и не поднимали на меня глаза.

От той идиллии, которая царила в столовой, когда мы с Мо Сянем вошли, не осталось и следа.

— Рассказывайте! — потребовал я.

— Да чего рассказывать? — попробовал соскочить Глеб, но, перехватив мой взгляд, тяжело вздохнул.

Я продолжал требовательно смотреть на него, и он сдался.

— Ничего у нас не вышло.

— А что вы делали? — спросил я.

— Ну, помедитировали, как ты сказал, — вмешался Данила. — А потом пошли на тренировочную площадку… — и он, бросив взгляд на Марту, замолчал.

— Дальше! — жёстко потребовал я.

— А чё дальше-то… — взвинтился Глеб. — Дальше ничего!

— Как так ничего? — удивился я и повернулся к Марте: — Ты не стала их тренировать?

Марта фыркнула и смерила презрительным взглядом Глеба и Данилу.

— Марта тут не причём! — вступился за девушку Данила.

— Ага не причём! — возмутился Глеб. — Толку от таких тренировок!

— Володя, — вмешалась Полина. — Не ругай Марту, она старалась. Но парни не стали её слушать. Они сказали, что им силу нужно тренировать, а не гибкость. Гибкость нужна женщинам, чтобы мужчина… это самое… ну… — Полина засмущалась и не смогла продолжить.

Но я и так всё понял.

— Вы что, идиоты? — спросил я у Глеба и Данилы.

Парни прижухли. На их лицах боролись неуверенность и тупое упрямство. Из чего я решил, может, действительно Марта предложила какие-нибудь особенные упражнения? Хотя, она вроде адекватная.

— Какие упражнения? — спросил я у Марты на всякий случай.

— Обычную растяжку, — пожав плечами, ответила девушка.

— Точно идиоты, — вынес я приговор.

Неуверенности в лицах моих друзей добавилось.

Ну как объяснить им, что не только сила, но и растяжка для воина очень полезное дело. Хорошая растяжка даёт дополнительную свободу действий.

Но Глеб не спешил сдаваться.

— Почему это идиоты? — спросил он.

— Потому что Марта учила вас секретным техникам! Скажи, Мо Сянь? — обратился я за подтверждением к китайцу.

— Если сила ци углубляется, а практика остаётся в застое, то и ци начинает терять глубину. Ци в таком случае будет полна недостатков, что омрачает дух и портит разум, — глубокомысленно заявил Мо Сянь.

И я был рад его восточной витиеватости. Вот умеет он когда надо быть простым и кратким, а когда надо — изрекать глубокомысленные фразы, докопаться до смысла и значения которых не просто.

Хотя, сейчас всё было просто и понятно — мало медитировать, нужно ещё и тело нагружать.

А Мо Сянь продолжал:

— Если не тренировать тело, то душа не сможет впитать энергию земли и неба, а значит, сил на прорыв будет мало. И может попросту не хватить.

— Если тренировать только физическую силу, — добавил я. — То рано или поздно достигнешь предела. Но если вместе с силой тренировать ещё и гибкость, то предел будет значительно выше.

— Это правда? — негромко спросил Глеб.

— Правда, — ответил я. — Спроси у…

Я хотел показать на Егора Казимировича или Кузьму, которые видели мои тренировки, но оказалось, что они уже слиняли по-тихому. И не только мужики, но и Прасковья с Матрёной.

— …Спроси у Мо Сяня, — вышел я из положения.

— Это так, — подтвердил мои слова китаец.

— Ладно, разговоры разговорами, а тренироваться нужно. Иначе вы не сможете взять первую ступень культивации ци. Времени совсем не осталось. А вы и то немногое, что осталось… хм… — Я вздохнул и решительно добавил: — Пошли на тренировочную площадку. Марта, покажешь свои упражнения?

— Ты уверен? — спросила Марта.

Но мне после моих слов отступать было никак нельзя, поэтому я кивнул:

— Уверен. Я тоже с вами позанимаюсь.

Да, я знаю, что после еды тренироваться очень тяжело. Поэтому решил сначала растрясти жирок. И заставил парней бегать. Да и сам не стал отлынивать.

Марта с Полиной неожиданно присоединились к нам.

Бегали по расчищенной дорожке — до сада, потом к барьеру, потом снова до сада, и снова к барьеру. Круг получался не очень большой, но за неимением лучшего…

Хорошо, когда снега было мало, можно было бегать вдоль барьера. Теперь же такой возможности не было.

Вспомнив о тех своих пробежках, я вспомнил и про таинственную тропинку. Сейчас, когда у домашних есть ключи, очень легко будет установить, ходил там кто-то из своих или посторонние натоптали.

Но это точно не сегодня.

Хотя, почему не сегодня?

И я на очередном круге решил отделиться от ребят и сбегать по садовой дорожке дальше. Туда, где тропинка выходила на дорожку.

Но когда подбежал к границе очищенной от снега, от той мысли отказался — снег в саду лежал ровным полотном. Не знаю, лазит ли кто через барьер, но сюда следов не доходит, а по сугробам лезть мне было не охота. Во всяком случае без снегоступов.

С другой стороны, пока рано судить. Вот если и дальше следов так и не появится, значит, ходили посторонние. А если появятся…

Ладно, не буду пока думать об этом.

Закончив с пробежкой, мы пришли на тренировочную площадку. И я принципиально сказал Марте:

— Командуй!

— В любой практике есть свои пределы. А боевые искусства ничем не ограничены, — немного неуверенно сказала Марта. — Когда делаете упражнения, необходимо вдохнуть энергию земли и неба, почувствовать окружающую ци.